ArmenianHouse.org - Armenian Literature, History, Religion
ArmenianHouse.org in ArmenianArmenianHouse.org in  English

Because of multiple languages used in the following text we had to encode this page in Unicode (UTF-8) to be able to display all the languages on one page. You need Unicode-supporting browser and operating system (OS) to be able to see all the characters. Most of the modern browsers (IE 6, Mozilla 1.2, NN 6.2, Opera 6 & 7) and OS's (including Windows 2000/XP, RedHat Linux 8, MacOS 10.2) support Unicode.

Валерий Брюсов

ЛЕТОПИСЬ ИСТОРИЧЕСКИХ СУДЕБ АРМЯНСКОГО НАРОДА

Previous | Содержание | Next

[стр. 78]

ГЛАВА VII.

Внутренняя жизнь Армении в периоды владычества византийского, персидского и арабского.—Вероисповедная борьба и анти-халкедонизм.—Перевод св. Писания на армянский язык.—Золотой век армянской литературы. Искусство (архитектура, скульптура, живопись) раннего средневековья и при арабах.—Культура Багратидского периода. —Багратидский Ани.—Просвещение IX—XI в.в.—Литература Багратидского периода (V—ХI в.в.).

Внутренняя жизнь Армении за все время средних веков развивалась в формах феодального строя. При слабости центральной власти, земельное владение в Арша-кидской Армении переходило в земельное господство*. Каждое из княжеств (нахарарств) может быть рассматриваемо как сениория. Исполнительными органами власти при князьях были гордзакалы (officers); наиболее важными считались должности: спарапет (командующий войском), азарапет (заведующий финансами) и тагадир (венцевозлагатель, должность наследственная в роде Багратидов). В землевладении различаются: гайреник(аллод, вотчина) и паргевакан (бенефиций). Высшим классом были члены княжеского рода, сепухи, которые позднее стали требовать своей доли земли, что повело к дроблению владений. Ниже стоял востаник (люди востана, т. е. царского порога, царского двора, дворяне). Крестьянство находилось в полном подчинении у сениора. Основными сборами были: подушный налог, поземельный, урожайный, барщина. Как византийская Армения, так и персидская поставляла определенный контингент войска, участвовавшего в войнах своего государя.

Все это, вместе взятое, представляет все характерные черты феодализма. Нахарары и царь были связаны особым обетом, и их отношения ("царрайутюн") совпадали

с положением сюзерена и вассала. Но некоторые местные

_____________________________

* Строй нахарарств мы излагаем по Н. Адонцу, которому принадлежит специальное исследование "Армения в эпоху Юстиниана". В дальнейшем, кроме работ Н. Адонца и соответствующих глав книги F. Tournebize, мы пользуемся историками Византии—Ю. Кулаковским, Ф. Успенским, Ш. Дилем и др.

[стр. 79]

особенности придавали этой системе в Армении своеобразие, еще подлежащее изучению.

Первоначально в византийской части нахарарства разбивались слабо. Реформы Юстиниана нанесли им сильный удар. Армянин Ситта, о котором мы говорили, правил Арменией почти самостоятельно. Еще при Юстине, он действовал, вместе с Велисарием, на границах персидской Армении. Юстиниан вызвал Ситту в Константинополь, приблизил к трону и женил на Комито, сестре императрицы Феодоры. Официальный титул Ситты был Vir illustris magister

militum per Armeniam et Pontum polemoniacum et gentes. В распоряжение Ситты было переведено четыре полка и при нем организовано особое управление (scrinium) из местных людей. Ситта строил города, предпринимал военные экспедиции, имел верховный надзор над юстицией. Юстиниан стремился также романизовать (точнее: эллинизовать) Армению, и в этом направлении были достигнуты значительные успехи. VI—VII в.в. в Армении—эпоха наибольшего процветания эллинизма во всей ее культуре, в частности в литературе*. Впрочем с византийским влиянием могущественную борьбу вело влияние сирийское**.

Важнейшим вопросом духовной жизни Армении того периода была догматическая борьба двух исповеданий***. В Армении,как и в Сирии, распространилось и утвердилось учение монофизитов, осужденное Халкедонским собором 451 г. Отсюда возникла постоянная распря между церковью греческой и армянской, обособившейся в 598 г. Каждая считала другую еретической, что повело к постоянной полемике и взаимной вражде. Расширение византийской власти в Армении и деятельность императора Ираклия доставили в Армении временное преобладание халкедонизма, что совпадает с периодом торжества эллинизма в литературе. За этим следовала однако национальная

_____________________________

* Кулаковский, II; Диль и др.

** Мнение И.Орбели.

*** В изображении религиозной жизни в Армении этой эпохи мы следуем F. Tournebize, ch. II. art. X, "Historie de l'Eglise armenienne de VII a XII siecle", с поправками автора, рр. 388—400.

[стр. 80]

реакция, связанная, между прочим, с тем фактом, что многие армяне предпочитали лучше подчиняться арабам, чем еретическому императору Византии. При католикосе Иоанне IV Одзунском, по прозванию Имастасер (т. е. Философ), соборы Двинский 719 г. и, особенно, в Манацкерте, 726 г., подтвердили ряд отличий Армянской церкви и произнесли осуждение халкедонизма. На втором из этих соборов присутствовало 6 сирийских епископов и произошло сближение церквей Армянской и Сирийской. Насколько постановления этих соборов правильно сохранены нам, возможны споры*; во всяком случае около этой эпохи моно-физитское учение вновь получило преобладание в Армянской церкви и впоследствии осталось одним из ее догматов. Полемика между халкедонизмом и национальным вероучением составляет главное содержание всей армянской церковной литературы VI—X веков.

Несмотря на сильное потрясение, вызванное арабским нашествием, внутренняя жизнь Армении при арабах изменилась мало. Армения только сменила господина, причем новый естественно казался более жестоким, чем прежний, —и только. Об'единение почти всей Армении под властью арабов повело к усилению по всей стране нахарарского строя. Экономическое состояние страны, несмотря на опустошительные войны, не было тяжелым, что видна по размерам дани, которой Армения была обложена арабами. Историки конца VIII в. определяют эту дань в 13 миллионов диргем ежегодно (до 7 миллионов р ),—сумма огромная по тому времени. Позднее размер дани постепенно уменьшался: в начале IX в. Армения платила только 8 милл.,. потом—4 милл., а в X в.—менее 2 милл. диргем. Но это уменьшение стоит в связи не с обеднением страны, а с ослаблением халифата, которое повело, как мы видели, к возрождению политической самостоятельности армян и к возникновению Багратидского царства.

_____________________________

* Н. Адонц называет собор 726 г. "поворотным пунктом, повернувшим армянскую церковь к анти-халкедонизму". Критику обычных взглядов историков на этот собор и подробное исследование его см. у F. Tournebize, р. 99,141 и особенно 388 и сл.

[стр. 81]

Однако, века политического порабощения Армении были в то же время эпохой первого высшего расцвета ее литературы*. "Золотой век" начинается в начале V ст., тотчас после изобретения алфавита, переводом Библии. Теперь установлено, что первоначально Библия была переведена на армянский язык с сирийского, а потом, когда стараниями св. Саака и Месропа были получены хорошие греческие тексты, этот перевод исправлен по переводу 70-ти. Исправления возобновлялись не раз, а иногда делались и новые переводы. Отношение ныне существующего перевода, отношение его к текстам сирийскому и греческому, а также к первоначальному армянскому,—вопросы еше не вполне выясненные. Несомненно только, что за период каких-нибудь 30 лет после изобретения алфавита, в армянском переводе появилось все Священное писание (может быть, за исключением отдельных мест и книг менее основоположных). В тексте перевода, который дошел до нас, знатоки усматривают высочайшие достоинства. Лапроз, напр,, называет армянскую версию Библии "царицею переводов", Корпели говорит, что в ней "красота и изящество соединены с абсолютною точностью", и т. п. Перевод Библии оказал величайшее влияние на развитие армянской литературы. Национальная традиция даже делит всех авторов первого периода на две категории: переводчиков старших и младших, с точки зрения их отношения к переводу Библии38. Правильнее видеть в этом делении—различение авторов сирийской школы и авторов-эллинистов. Таким образом, на самой заре армянской литературы мы находим в ней два течения, две школы, соответственно с основными религиозно-политическими течениями эпохи: одно сложилось на почве общения с сиро-персидским культурным миром, другое—с греческим. (Поз-

_____________________________

* В том, что касается истории перевода Библии, мы пользуемся классическим исследованием Тер-Мовсесьянца. В дальнейшем при изображении Золотого века литературы, также книгами F. Neve, соответствующими главами F. Tournebize, очерком Н. Адонца и др. См. также наш вступительный очерк к сборнику "Поэзия Армении".

[стр. 82]

днее это деление приобрело новый смысл: сторонников национальной церкви и защитников халкедонизма).

Ранняя армянская литература дала между прочим богатое собрание переводов, преимущественно с греческого, большая часть которых принадлежит деятелям школы эллинистов. Переводы эти обнимают все отрасли знания того времени—богословие, философию, историю, риторику, грамматику, географию, астрономию и т. д. Так, были переведены многие сочинения Иоанна Златоуста, Филона Еврея, Василия Великого, Афанасия Великого, Аристотеля, Порфирия, Псевдо-Каллисфена, Сократа (историка), Дионисия Фракийского (грамматика), Жития святых и мн. др. Эти переводы дали возможность следующим поколениям приобретать научные познания на родном языке. В VII в., эпохе расцвета эллинизма, лицо, прошедшее курс этой учености, называлось в Армении кертох (собств. поэт), почему и школу эллинистов называют иногда школою кертохов. Эллинисты отличались критическим отношением к трактуемому вопросу, и для них особенно характерны философские трактаты, каковы, напр., сочинения философа Давида Непобедимого, переводчика Аристотеля и Порфирия*. Одним из первых кертохов считают Вртанеса, жившего на рубеже VI—VII в. в. К ранней переводной литературе относятся еще переводы басен Олимпиана "Сборники притч Вардана". Впрочем, некоторые из названных переводов проникнуты духом другой, не эллинистической школы**.

Самостоятельное армянское творчество в этот период особенно полно сказалось в области истории. На первом

_____________________________

* P. Neve считает его одним лицом с Давидом Нерчинским, учившимся в Афинах. Н. Адонц различает этих двух лиц, вообще указывая среди армянских философов несколько Давидов: Д. Непобедимого, Д. из Арк, Д. из Багавана, Д. из Нерчина, Д.—кертоха. Выяснение личностей армянских Давидов, говорит Н. Адонц, в их отношении к византийскому Давиду, составляет задачу, подлежащую еще разрешению.

** "Сборнику притч Вардана" посвящена монография Н. Я. Марра. В не-эллинистическом духе исполнен перевод "Церковной истории Евсевия Кесарийского", замечательный, между прочим, тем, что сохранил много мест, утраченных в оригинале.

[стр. 83]

месте должно поставить биографа Месропа, монаха Ко-

рюна, Близко к нему по времени стоит историк Лазарь Парпский, написавший продолжение истории ;Фавста Византийского, и продолжатель Лазаря, Елисей (Егише)39. Оба повествуют о религиозной борьбе армян с персами в V веке. Их две книги—страницы, поистине, яркие, трогательные, иоэтические. Более сух, но зато более научен, Себеос, живший уже в VII в. и написавший "Историю императора Ираклия", в которой изображает его, как героя борьбы с неверными. "Утвердил Господь милость свою над Ираклом", говорит Себеос, описывая удачи императора. Продолжателем Себеоса был Леонтий, написавший историю арабских завоеваний между 632 и 788 г. г.*. Наиболее же популярным из армянских историков остался Моисей Хоренский, которого традиция относит к V в., а новые исследования переносят в конце VII столетия (и даже в IX в.). У Хоренского сохранились драгоценнейшие предания армянской древности, старинные народные песни и т. д**. Церковная литература вращалась вокруг полемики с халкедонизмом. Вэтот же период(VII—VIIIв.в.) были сложены и некоторые церковные гимны, дошедшие до нас,—наиболее древние образцы искусственной армянской поэзии***. В искусстве, в начале периода, после ранних антич-

_____________________________

* Сочинения Себеоса и Леонтия существуют в русском переводе К, Патканьяна, Спб. 1862. Выше мы неоднократно ссылались на этих историков.

** Книга Моисея Хоренского была несколько раз издана в русском переводе (первый по времени: архидиакона Иоаннесова). Лучший перевод—Н. Эмина, 2 изд. М 1893. Традиция приписывает тому же Хоренскому "Армянскую географию" (русский перевод, краткой редакции сочинения, К. Патканьяна "Армянская география VII в.", Спб. 1877), но она, несомненно, относится к позднейшему времени и, по мнению Н. Адонца, принадлежит, может быть, писателю Анании, от которого дошли до нас отрывки сочинения по математике.

*** Одним из древнейших церковных писателей признается Езник, автор "Опровержения ересей" (русский перевод у Эзова "Об учении древних магов", Спб. 1858). Далее следует кертох Вртанес и деятели собора 726 г.: Иоанн Одзунский, Григорий еп. Ар шарунский, ученые монахи Хосровик, Соломон и др., оставившие ряд догматических сочинений, на которые позднее ссылались как на авторитет. Авторами древнейших гимнов считают Стефана еп. Сюнийского и Иоанна Одзунского.

[стр. 84]

ных влияний, возобладало влияние сирийское*. Архитектурные формы древнейших христианских храмов Армении (V—VI в. в.) тесно связаны с современными им сирийскими постройками. (Таковы раскопанные Н. Я- Марром и др. базилики Ереруйская, Касальская, древнейшая Анийская). Потом, в связи с торжеством элллинизма, перевес получили византийские формы строительства, удержавшиеся на долгое время в армянской архитектуре, хотя еще остается открытым вопрос, насколько это является следствием подражания, а не самостоятельного творчества40. В церковном зодчестве период арабского владычества (VII—IX в. в.) "характеризуется квадратным крестообразным планом и группировкой массива здания вокруг центрального купола, вся тяжесть которого ложится на четыре арки". Но в ту же эпоху встречаются храмы совершенно иного типа, именно—кругообразные и многоэтажные, тип, известный пока лишь на армянской почве и являющийся любопытным возрождением античных (языческих) форм. Самым поразительным примером такого рода должно признать Звартноц, т. е. храм Бдящих Сил, близ Эчмиадзина, развалины которого поныне поражают посетителя грандиозностью и гармоничностью плана. Кругообразный храм во много ярусов был окружен гигантскими колоннами с изысканно-богатыми капителями, снаружи обведен еще поясом гранатов и человеческих фигур и щедро, внутри и снаружи, орнаментован барельефами. Один этот храм уже свидетельствует о мощности монументально-художественного творчества армян в начале средневековья**. Открыты и другие храмы того же типа, относящиеся к той же эпохе. Позднее, ужа в Багратидском царстве, Гагик I воздвиг в Ани как бы воспроизведение Звартноца, разрушенного к тому времени (храм Григория Просветителя). Менее известно о скульптуре и живописи той эпохи, так как памятников их почти не сохранилось; может быть, развитию их мешали художествен-

_____________________________

* Мы излагаем выводы И. Орбели.

** Наше личное впечатление от посещения развалин Звартноца зимой 1915—16 г.

[стр. 85]

вые воззрения мусульманских соседей. Впрочем, об известных достижениях в области скульптуры говорят барельефы Звартноца и великолепный барельеф всадника и двух воинов, открытый в Ани: этот барельеф относится к VII—VIII в. в., но имеет еще ирано-сассанидский характер. Возникновение в IX—X в. в. независимых армянских царств послужило стимулом к новому расцвету в Армении духовной жизни. Центром ее стало Багратидское царство и его столица. Быстрый рост города Ани, сам по себе, уже был культурным творчеством народа*. Время основания Ани точно неизвестно**. Вероятно, то был раньше укрепленный замок, постепенно разросшийся в центр нахарарства. Столицу в Ани перенес Ашот III, особенно же усердно возвеличением и украшением города занялся Сембат II. Прикрытый с запада и с юга Арпачаем, с востока— глубокой "долиной цветов" (Тзакгодза-Дзор) и защищенный с севера широким рвом, окруженный к тому же крепкими стенами, Ани скоро стал одним из сильнейших и красивейших городов своего времени... Говорят, что Сембат II, желая дать нерушимое обещание, клялся "тысяча и одной церковью Ани". Следующие Багратиды продолжали застраивать и улучшать свою столицу с несколько "восточной" пышностью. Мы уже говорили о великолепном Анийском соборе, заложенном Сембатом II и достроенном Гагиком I, при содействии царицы Кадрамите. Вспоминая этот храм, Нерсес Благодатный восклицал в своей "Элегии"***: "Роскошью постройки был он подобен и равен небесному святилищу!" Собор—трехнефный, но средний неф далеко превышает размерами два других,—черта, типич-

_____________________________

* О Багратидском Ани см. F. Tournebize, р. 120—121 и др. Ниже мы говорим об Ани подробнее, в связи с его новым расцветом при Долгоруких, пользуясь трудами И. Орбели, Н. Я. Марра и др.

** "Дворцовую церковь" в Ани прежде датировали 622 г., Н. Я- Марр, выяснив ошибочность этой датировки, все же относит строение к эпохе, .предшествовавшей во всяком случае X веку", предположительно к VIII в., т. е. ко времени до возникновения царства. См. Памятники Армянского искусства. Ани. Дворцовая церковь. Пгд. 1915,—прекрасный атлас, знакомящий с результатом раскопок.

*** "Элегия на взятие Эдессы". Перевод отрывков—в сборнике "Поэзия Армении".

[стр. 86]

ная для всего армянского церковного зодчества. Позднее (XII—XIII в. в.) собор был перестроен в несколько ином стиле, но в Багратидское время, повидимому, представлял гармоничное целое. Раскопки обнаружили и ряд других великолепных зданий (преимущественно церквей) Багратидского Ани, который мог соперничать с прославленнейшими городами Европы и Азии.

Рост Ани был только символом общего одушевления, охватившего все царство Багратидов. Как только первым царям удалось создать сравнительно спокойные условия жизни и обеспечить хотя бы центральным областям царства безопасность, немедленно все силы народа пришли в движение, оживив торговлю и ремесла, строительство, просветительную деятельность, науку, литературу, искусства. Мы приводили выше показания хроник о том, что отдельные цари—Багратиды усердно строили церкви, монастыри, больницы, странноприимные дома, школы. Застраивалась вся страна, маленькие селенья обратились в торговые города, обители отшельников— в центры просвещения. То же, хотя и в меньших размерах, замечалось в других армянских царствах и княжествах. Торговля Армении, благодаря ее удачному (в этом отношении) географическому положению, всегда быстро развивалась, как только допускали это условия политической жизни. В летописях Багратидского времени и позднейших мы встречаем упоминание множества городов, городков и крепостей, из которых многие потом совершенно исчезли с карт и развалины которых поныне ждут, под землей, своего исследователя. Быть может, летописцы преувеличивают, когда, описывая разгромы тюрков, скорбят о громадных разграбленных богатствах и о разрушении стольких-то десятков или сотен церквей в городе*, но несомненно, что большинство армянских городов того времени преуспевало, богатело и ширилось. Ани, Нахичевань, Артцен (Эрзерум?) в Багратидском царстве, Багеш (Битлис) в царстве Арцру-

_____________________________

* Многочисленные свидетельства такого рода сгруппированы в очерке Saint-Martin; критику их дает F. Tournebize.

[стр. 87]

нидов (Васпураганском), Карс —в Ванандском, Лори—в Албанском (Таширском) и мн. др. вели огромную торговлю, служа посредниками для обмена продуктами между Европой, через Византию, и Востоком,—Аравией, Персией, Индией, даже Китаем. В страну притекали деньги, усиливалась роскошь и утонченность жизни высших классов общества, население возрастало. Армянские историки утверждают, что в лучшие времена Багратидское царство могло выставить армию в 100.000 человек.

Есть все основания полагать, что средний уровень образованности в Армении стоял в Багратидскую эпоху достаточно высоко, пожалуй выше, чем во многих европейских странах того же времени (т. е. в века глубокого средневековья). В строительной деятельности Багратидов летописцы не раз отмечают постройку школ: из этого следует вывод, что обращено было внимание и на народное образование. Большое, сравнительно, число рукописей, дошедших от Багратидского царства (непосредственно или через посредство Киликийского царства), подтверждает распространенность грамотности среди населения, прежде всего во многочисленных монастырях. Сочинения той эпохи свидетельствуют, что уровень познаний армянских ученых X—XI в. в. был нисколько не ниже, нежели их европейских собратьев, по крайней мере в тех отраслях знания, которые привились в Армении: в истории, географии, богословии, общей "схоластике" и др. Творческие создания литературы, поэзия той эпохи, уже содержат зачатки пышного расцвета позднейшего периода, а в некоторых отношениях остались непревзойденными*. Правители других армянских "царств" стремились соперничать с Багратидами, украшая свои столицы красивыми зданиями, старались также привлекать к себе ученых и поэтов. Абас Ванандский одно время создал средоточие умственной жизни в своем маленьком Карсе.

_____________________________

* См. наш вступительный очерк к сборнику "Поэзия Армении". "В более древних песнях,—говорит Н. Эмин,—читателя поражают простота формы, ясность содержания, оригинальность образов".

[стр. 88]

В частности, литература Багратидского периода представлена рядом созданий, которые, если и уступают произведениям Золотого века в стройности замысла и, особенно, в чистоте языка (как указывают специалисты), то равняются с ними по своему значению, а философски-богословские трактаты этой эпохи и далеко превосходят предшествующие глубиной содержания, разносторонностью даваемых сведений, оригинальностью точки зрения автора. Главнейшие исторические труды IX—XI в.в. естественно посвящены судьбам Багратидов. Таково сочинение Шапуха Багратида (не дошедшее до нас), затем его продолжателя Иоанна VI Католикоса (ум. в 925 г.), описавшего события конца IX и начала X в. в., и Аристакеса Ластивертского, изобразившего падение Багратидского царства (до 1064 г.), две работы, на которые неоднократно делались нами ссылки*. Дом Арцрунидов нашел своего историка в лице Фомы Арцруни, дающего важные дополнения и поправки к панегиристам Багратидов**. Более общие задачи ставил себе Стефан Таронский Асохик, написавший "Всеобщую историю", где описал судьбы Армении в X в.*** Кроме этих трудов, дошли до нас сочинения по истории Албании, армяно-грузинских отношений и др. "Все эти писатели,— —говорит F. Neve,—изображали ряд бедственных событий, следовавших одно за другим на близком расстоянии; но, с горечью оплакивая их, они выражали непобедимую надежду на возвращение независимости,—надежду, наполнявшую сердца всех их современников".

Церковная литература в Багратидском царстве продолжала работу предыдущего периода. До нас дошли письма по догматическим вопросам (собранные в "Книге писем"), писанные католикосами, епископами и князьями

_____________________________

* Указание на переводы этих работ см. в Библиографии и выше в подстрочных сносках.

** Тоже. История дома Орбельянов, написанная Стефаном Орбельяни, на которую также есть ссылки выше, написана позже (вероятно, в ХIII в.), хотя ее изложение и захватывает более ранний период.

*** Русский перевод Н. Эмина, М. 1864.

[стр. 89]

того времени*. Писались и отдельные богословские трактаты, среди которых выдаются сочинения Григория Магистра Пахлавида (ум. в 1058 г.),—одного из немногих писателей эпохи, не принадлежавших к духовному званию. Григорий Магистр был эллинист огромной учености, видный политический деятель, "полиграф", как его определяет F. Neve. Григорий оставил весьма много разнообразнейших сочинений: переводы двух диалогов Платона, обширнейшую переписку, ряд трактатов и, наконец, произведения стихотворные. Сын этого Григория, Григорий Мартирофил (ум. в 1105 г.) также был видным писателем и переводчиком.

Однако, наиболее значительным писателем эпохи должно признать Григория Нарекского (951 —1003 г. г.), сына также выдающегося писателя, Хосрова Андзевацийского (ум. в 972 г.), автора нескольких богословских сочинений**. Григорий Нарекский писал толкования на библейские книги, проповеди и т. д., но слава его основывается на сложенных им духовных песнопениях, которые справедливо называют "Священными элегиями". До сих пор молитвенник Григория пользуется широким распространением в армянском народе, называясь просто "Нарек". В этих стихах духовное одушевление соединяется с истинным поэтическим вдохновением, и многие аллегории Григория остаются прекрасными, независимо от их богословского толкования. Григорий создал целую школу поэтов, носящую название Нарекской, произведения которой, частью, сохранились в сборнике "Шаракан", окончательная редакция которого относится уже к следующему периоду, и во многих отношениях был провозвестником того исключительного богатства расцвета лирического творчества, каким ознаменована армянская литература конца средних веков.

_____________________________

* Напр., кн. Гагика Арцруни (920—944 г. г.), католикосов Хачика (972—991 г. г.) и Анании Мокского (941—965 г. г.) и др.

** Мы следуем статье F. Neve, р. 256 etc., в которой даны, в переводе, и многочисленные отрывки из сочинений Григория Нарекского. Перевод двух его стихотворений—см. в сборнике "Поэзия Армении".

[стр. 90]

Этому многообразному расцвету литературы, как и всей эволюции культурной жизни в Армении, нашествие сельджуков нанесло тяжкий удар. Армянский народ выдержал и это очередное потрясение, одно из многих, выпадавших на его долю в течение веков; впоследствии духовная жизнь Армении вновь ярко заиграла в центрах Киликийского царства и в обновленном Ани. Но линия естественного движения вперед была еще раз надломлена, и Армения не могла уже дать все то, что позволительно было бы от нее ждать при нормальных условиях развития.

ГЛАВА VIII.

Киликийское царство.—Его возникновение; достижение Львом II царского титула; постепенное ослабление царства и падение его (1080—1375 г.г.).—Культура Киликийского царства (XI—XIV в. в.).

Последний Багратид в Ани, Гагик II, был в 1079 г. убит греками, в замке Кизистре*. Один из приближенных царя и его родственник, Рубен, решил мстить за убийство. С небольшим отрядом приверженцев он захватил в горах Тавра крепость Партцерперт и удержал ее, несмотря на усилия византийцев (1080—1098 г. г.). Сын Рубена Константин I (1098—1100 г.г.) присоединил к своим владениям другую крепость, Вакка**, перенеся в нее резиденцию. Таково было начало царства Киликийского, у западных историков неправильно называемого Малой Арменией. Основание нового государства совпало с эпохой первого крестового похода (1096—1099 г. г.). Путь крестоносцев лежал через Киликию. Армяне встретили западных христиан, как единоверцев, оказывали им всякую помощь, сами вступали в ряды крестоносного воинства. Так, с самого начала завязались сношения с Западной Европой, характерные для всей истории Киликийского царства. Крестоносцы, с своей стороны,

_____________________________

* История Киликийского царства изложена нами по очеркам Dulaurier с добавлениями на основании армянских историков, собранных в том же труде, Матфея Эдесского, Ваграма Эдесского, Кириака Кантцагского и др.

** В тексте стояло Вага. Пр. ред.

[стр. 91]

предлагали армянам поддержку против общего врага —греков. И Константин I получил от вождей крестоносцев титул барона* как именовались и его преемники (до 1198 г.).

Процесс образования нового царства был не легок. Византия не хотела признавать самостоятельности Рубе-нидов. Первые из них**, Рубен, Константин и его сын Феодор (Торос, 1100—1129 г. г.), благодаря самой незначительности своих владений, не вызывали еще враждебных действий греков. Но уже Лев I Леонн, брат Феодора I (1129— 1139 г. г.), был захвачен императором Иоанном Комненом и умер в константинопольской тюрьме. Сыну Льва, Феодору II (1141 — 1168 г. г.) удалось бежать из Константинополя и возвратить себе власть над отцовскими владениями. Впоследствии император Мануил, во время своего похода в Сирию, признал Феодора правителем Киликии, дал ему титул сначала севаста, потом пансеваста и удовольствовался номинальным признанием сюзеренитета Византии. Преемники Феодора II,—Фома I, правивший в малолетстве Рубена II (1168-1169 г.), Млех I (1169—1175 г. г.), Рубен III (1175—1187 г. г.),—продолжали расширять свою власть, подчиняя мелких соседних князей, захватывая ближние замки и города. К концу XII в. владения Рубенидов настолько увеличились, Киликийское государство приобрело такое значение, торговое и политическое, что его правители могли притязать на титул более высокий, нежели баронов. Возвышение Рубенидов в сан царей совершилось при брате Рубена III,—Льве II Великом (Леонн, 1187—1219 г. г.).

Рубениды постоянно поддерживали связи с европейскими династиями через посредство тех восточноевропейских государств, которые возникли как следствие завоеваний крестоносцев. Еще в 1100 г. Арда, внучка Рубена I, была выдана замуж за брата Готфрида Бульонского,—Бодуэна, графа Эдесского; Лев I женился на сестре Бодуэна Бургского; Рубен III—на Изабелле, дочери Гонфруа. Сле-

_____________________________

* Слово "барон" поныне употребляется в новоармянском языке в смысле "господин", "сударь", французское—monsieur (обращение).

** Мы следуем списку Рубенидов, составленному Dulaurier, который дает и их родословные таблицы.

[стр. 92]

дуя той же системе, Лев II породнился с несколькими владетельными домами: он выдал своих племянниц (дочерей Рубена III), первую, Алису—за Раймунда, графа Трипольского, правителя Антиохии, вторую, Филиппу,—за Феодора Ласкариса, императора Никейского, третью (имя ее неизвестно)—за Андрея, сына венгерского короля Андрея II; а сам женился первым браком—на Изабелле, принцессе из дома Бембов, и вторым,—на Сибилле, дочери короля Кипрского, из дома Лузиньянов. Эти брачные связи ввели Льва II в круг европейских государей, заставили, правда, вмешиваться в мелкие распри родственников, но сделали имя властителя Киликии хорошо известным на Западе.

Исторические условия времени выдвигали Льва II на видное место. В 1187 г. Иерусалим был взят Саладином, и в Европе было решено предпринять новый крестовый поход. Фридрих Барбарусса, который вел немецкое ополчение, пошел через Киликию. В скалах Тавра крестоносцы заблудились, и армяне опять пришли им на помощь. Император Фридрих отправил после того три почетных посольства ко Льву II, и в речи к войску, как передает армянский историк Вардан*, говорил между прочим, что Киликия достойна иметь короля. Как известно, Фридрих вскоре погиб во время похода, но тогда Лев II обратился к его преемнику, Генриху VI и папе Целестину III, соглашаясь признать себя вассалом германо-римской империи и папского престола. Папа, с согласия императора, отправил в Киликию кардинала Конрада Виттельсбаха, архиепископа Майнцского, который привез с собою, по выражению католикоса Григория, "великолепную корону"**. Папа ставил некоторые, в общем незначительные, условия для признания Льва II королем; по рассказу летописцев, Лев убедил армянское духовенство принять эти условия "для виду", говоря, что выполняться они не будут.*** В Тарсе, в соборе св. Софии,

_____________________________

* Вардан Великий, "Всемирная история", Due. I, 440—1.

** Sublimem coronam. Galani Hist., XXIII.

*** Кириак Кантцагский, "История Армении", Dul. I, 422—4. Позднее папы делали попытки подчинить армянскую церковь Риму, но армянское духовенство всегда решительно противилось этому. Католикосы принимали иногда инвеституру от папы (Константин I от Григория IX),

[стр. 93]

6 января 1198 г., в день Богоявления, католикосом и кардиналом, представителем папы, Лев II с большой пышностью был коронован, как король Армении. "Вы нам возвратили,—писал потом Григорий папе,—корону, которую мы утратили с давнего времени, когда были отдалены от вас".*

Таким образом Лев II признал себя вассалом Рима. В письмах к папе он называл себя его "рабом" (servus) и подписывался: "со всем почтением, благодарною преданностью и ног целованием." ** Но, с политической точки зрения, выбор столь отдаленного сюзерена был делом весьма дальновидным. Ни папа, ни германский император никакого реального влияния на дела Киликии иметь не могли, но этот номинальный вассалитет теснее связывал новое царство с христианскими государствами Азии и Европы и давал надежду на помощь в борьбе с врагами. "Соседние народы,— говорит армянский историк***,—после коронования послали посольства, чтобы принести дары новому государю". Значение совершившегося понял и византийский император Алексей Ангел. Он тоже поспешил признать Льва II королем, но послал ему и от себя "великолепную корону, украшенную золотом и драгоценными каменьями". При этом Алексей писал: "Не возлагай на свою голову корону латинян, но мою, ибо твое государство ближе к нам, нежели к Риму". Лев принял послов Византии почтительно и отпустил их с дарами****.

Приняв титул царя, Лев II постарался организовать свое царство по западным образцам. Он окружил себя сановниками, частью, утвердив издавна существовавшие должности, частью, создав новые. Европейские хронографы различают при дворе армянского государя те же звания, какие привыкли видеть у себя на родине, но в Киликии эти

но в то же время вели резкую полемику с римской церковью. Таков, напр., дошедший до нас трактат Мехитара Даширского. (См. Dul. I, 689 и сл.).

_____________________________

* Gal. Hizt. ХХIII.

** Cum omni reverentia, grata servitia et pedum oscula. Dul. I, LIII

*** Кириак, Dul. I, 424.

**** Там же.

[стр. 94]

звания часто имели иное значение. Так коннетабль (thaga-dir или thagabah) была должность наследственная и носителю ее предоставлялось возлагать корону на государя; далее шли: начальник конницы (spassalar), капеллан, сенешаль, камерарий, проксимы, magistri scrinorum и т. д.; регент во время несовершеннолетия государя назывался балий (balius). Был организаван совет баронов (regalia curia); были графы, капитаны, рыцари. Вообще весь строй жизни был характерно феодальный, выработавшийся, конечно, еще до Льва II и после него продолжавший развиваться. Мы знаем также, что в Киликии был правильно организованный суд, поставлено дело взимания податей и пошлин, торговля подчинена определенным правилам и т. д. На всей культуре Киликии лежал отпечаток западного влияния. Характерны в этом отношении жалобы одного из киликийских писателей конца XII в., св. Нерсеса Ламбронского: "Население,—пишет он,*—заимствует у франков любовь к благам временным, также как и много прекрасных вещей, забывая о духовных благах".

При Льве II Киликийское царство достигло своего наибольшего распространения. Оно обнимало в начале ХIII в. весь угол Малой Азии вокруг залива Александретты. Столицею царства был сначала Тарс, потом Сис (у лат. пис. Sisia), стоявший, как полагают, на месте древнего города Flaviae на маленьком притоке Джейхана. Источники XII в. согласно рисуют Сис городом большим и населенным, говорят, что в нем было "огромное население", "великолепные церкви", "дворец с бельведерами и садами", архивы, святые мощи и т. д.** Кроме Тарса и Сиса был в Киликии ряд других значительных городов. Гаванями служили— Мерсине, Айас и Тарс (последний до конца ХIII в. был доступен для больших кораблей). Впрочем, армяне никогда не содержали большого флота, и морская торговля велась иностранными купцами, имевшими в Киликии свои факто-

_____________________________

* Ners., IV; Dul. I, 577-8.

** Math. Ed. LXII; Ners. Lambr., IV; Vahr. Ed., 1061—2, etc. Dul 1, 112, 528, 540, 577-8 et passim.

[стр. 95]

рии и колонии. Военная сила Киликии была достаточна, чтобы мериться силами с соседними государствами. Проходы в глубь страны защищал ряд крепостей—Капан, Анарзаба и мн. др. Но лучше всего была укреплена Киликия природой. Один путешественник писал о Киликии:* "Эта страна в высшей степени защищенная, ибо с одной стороны она окружена морем, а с другой укреплена высокими и неприступнейшими горами, через которые существует лишь небольшое число проходов, хорошо охраняемых; таким образом чужестранец, если проникнет в страну без особого королевского разрешения, уже не может из нее выйти".

Все эти преимущества не спасли, однако, Киликию от того разгрома, какому подверглась вся Передняя Азия в ХIII—XIV в.в. Гибели царства способствовали также внутренние раздоры. Лев II скончался в 1219 г., не оставив мужского потомства**. Сначала царством правили бароны в звании наместников (balii), потом на престол был возведен Филлипп, сын князя Антиохийского, женившийся на дочери Льва II, Изабелле (Забель). Однако, вскоре (1222 г.) Филипп был свергнут и заточен и, после недолгого междуцарствия, на престол Киликии взошла другая ветвь Рубенидов, Гетумины, в лице Гетума I (Гайтон), также узаконившего свое положение браком с Изабеллою (1226— 1270 г. г.). При Гетуме I начались набеги в Киликию египетских мамелюков; в 1226 г., после поражения армян при Дербесане, они захватили в плен и увезли в Египет старшего сына Гетума, Льва и брата его Феодора***. Позднее Льва удалось освободить; он царствовал под именем Льва III (1270—1289 г. г.) и передал престол своему сыну, Гетуму II (1289 г.). Но то были последние государи, сохранявшие неприкосновенным наследие Льва Великого.

В конце ХIII в. положение всех вообще европейских государств на Востоке стало быстро ухудшаться. Еще

_____________________________

* Dul. I, XXXVI.

** В дальнейшем мы следуем преимущественно хронике Сембата (до 1340 г.).

*** См. песню о пленении Льва и примечание к ней в сборнике "Поэзия Армении". (По армянским и мусульманским источникам сражение было при Дербенд-уль-Маррит. Пр. ред.).

[стр. 96]

в 1262 г. пала Латинская империя, и в Константинополе вновь утвердились греки. В 1268 г. мусульмане взяли Антиохию и Яффу. В 1291 г. пала Акра, и христиане сами покинули Тир, Сидон, Берит, Тортозу, сознавая, что не могут их удержать. В Киликии между тем начались междоусобия*. Гетум II, тем Сембатом, правившим в его отсутствие, ослеплен и заточен. Потом престол захватил их другой брат, Константин II. В конце концов слепой Гетум вернул себе власть, но после недолгого правления передал корону своему племяннику (сыну убитого Сембатом Феодора), Льву IV (1305—1307 г.г.). Этот Лев вместе со слепым Гетумом были предательски умерщвлены монгольским вождем Пиларгу. После того был коронован брат Гетума, Ошин I (1307—1320 гл.), которому пришлось все силы направить на борьбу с мамелюками, доходившими в своих набегах до самых окрестностей Тарса. Сын Ошина, Лев V (1321—1340 г. г.) был последним в династии Рубенидов-Гетуминов.

Правление Льва V было уже началом агонии Киликийского царства. Только первые годы царствования прошли сравнительно спокойно; потом угрозы мамелюков возобновились. Лев V обращался с просьбой о помощи к папе, к государям Европы, к королю Кипрскому, с которым был в свойстве по своему второму браку (на Констанции, дочери Фридриха II Сицилийского, ранее бывшей замужем за Генрихом II Кипрским). Это возбудило подозрение египетского султана Мелик-Насера, который заставил Льва V дать клятву не возобновлять таких просьб. Папа Бенедикт XII разрешил Льва от клятвы. Но султан вторгся в Киликию, опустошил страну, разграбил города; много армян бежало тогда на Кипр. После того король не смел открыто отправлять посольства на Запад, довольствуясь тем, что тайно извещал о бедствиях своего царства. Папа, в ответных письмах, настаивал на реформе армянской церкви. Политика короля вызвала неудовольствие в среде

_____________________________

* Дальнейшее изложение, до конца главы, основано на погодном своде известий, составленном Dulaurier, I, 700—738: там же точные ссылки, на первоисточники.

[Вкладыш между стр. 96-97]

[стр. 97]

армянского духовенства с католикосом Иаковом II (Акоб) во главе. Лев V, видевший единственное спасение страны в помощи извне, решил созвать церковный собор, но во время подготовлений к нему скончался, не имея прямого наследника и оставляя царство, раздираемое внутренними несогласиями и бессильное бороться с натиском мамелюков.

Потомки Рубенидов оставались только по женской линии, и среди них и был выбран новый король, Иоанн из дома Лузиньянов, принявший имя Константина III (1341— 1342 г.г.),—сын Изабеллы, дочери Льва III, и Амори, князя Тирского (брата Генриха II Кипрского). При Константине состоялся церковный собор, согласившийся далеко не со всеми предложениями папы, да кроме того армяне, жившие в Авиньоне, постарались об'яснить святому престолу причины уступчивости собора. После того Киликия была предоставлена своим силам. В ней еще кипела оживленная деятельность; гавани были полны судов и купцов со всех концов Европы: из Генуи, Венеции, Нима, Монпелье, Севильи, Брюгге, Лондона. Мессины, с Майорки, с Крита, из Турции*. Но гибель уже была близка. Последними королями Киликии были: Гюи I, брат Константина III (Гид, 1343—1345 г.г.), Константин IV, сын "маршала Годуэна" (1345—1362 г. г.) и, после недолгого междуцарствия,— Лев VI (1365—1375 гл.). Они делали крайние усилия спасти царство, обращались к Англии, к папе, но все было напрасно.

Лев VI, происходивший из дома Лузиньянов, по матери был армянин и был женат на племяннице Филиппа Тарентского, Марии ("королева Марун"). Почти тотчас по восшествии Льва на престол (по совету папы Урбана V) начались новые вторжения в Киликию мамелюков, мстивших, между прочим, за разорение Александрии кипрским королем Петром I. Некоторое время Лев VI переговорами и уступками удерживал султана от окончательного разорения страны. Но в 1375 г. египтяне наводнили всю Кили-

_____________________________

* Dulaurierг, I, 703, со ссылкою на документ, относящийся к концу царствования Льва V: Pagini. Della decima.

[стр. 98]

кию, разграбили столицу и все большие города; страна "обратилась в пустыню и развалины"*. Лев VI девять месяцев держался в крепости Капан, но должен был сдаться и был уведен пленником в Каир. Позднее, в 1382 г., Лев VI был освобожден, благодаря содействию королей Кастилии (Иоанна I) и Аррагонии (Петра IV), но в Армению вернуться не мог. Лев VI отправился искать помощи в Испанию, потом в Лондон и скончался в Париже, в 1393 г. Корону Армении после того носили некоторые члены Савойского дома, так как было предание, что еще в 1368 г. часть армян признала своим государем Петра I, короля Кипрского**.

Киликийское царство погибло, но существование его было далеко не бесплодным. Более 2 столетий оно давало возможность армянам в независимом государстве, при правлении своих национальных королей, развивать основы своей культуры,—государственного строительства, политики, науки, литературы, искусств. Киликия теснейшим образом связала армян с западноевропейским миром, сделав их "авангардом Европы в Азии". Наконец, через Киликию, благодаря ее напряженной духовной деятельности, дошли до нас данные и традиции древней Армении,—любовно и внимательно сохраненные киликийскими армянами предания их родной старины. Большое число армянских рукописей, по которым мы знакомимся теперь с древнейшей армянской письменностью,было переписано в центрах Киликии, ее городах и монастырях. Киликийское царство в истории армянского народа—страница яркая, своеобразная и необходимая.

В свой наиболее блестящий период Киликийский двор, по выражению Н. Адонца, "перетянул к себе лучшие силы из Армении": поэты, историки, ученые, философы, художники, мастера—массами стекались в Сис, где находили и работу и просвещенное покровительство государей и вельмож***. Борьба западного влияния,очень сильного в Киликии,

_____________________________

* Выражение историка Тчамтчиана.

** Сохранилась монета Петра Кипрского с надписью по-армянски.

*** Очерк киликийской литературы составлен нами по И.Орбели,

[стр. 99]

с национальными традициями, придавала ее литературе своеобразный характер и особую остроту. Всего больше сказалось это в литературе богословской, где националистам приходилось защищать самое существование Армянской церкви и ее основные догматы против притязаний папства, поддерживаемых некоторыми королями (которые надеялись через Рим получить помощь Европы в борьбе с мусульманами). Эта борьба с идеями "франков" сделала необходимым тщательное изучение старой национальной литературы и способствовала сохранению многих памятников старины. Около так называемого Красного монастыря в Киликии сгруппировалась целая школа богословов, успешно отражавших нападки западных проповедников и боровшихся с "униторским" движением, т. е. с идеей соединения церквей, Армянской и Римской. В защиту унии выступил Нерсес еп. Ламбронский (ум. в 1198 г.), один из образованнейших людей своей эпохи, хороший поэт, блестящий оратор, острый полемист, автор множества сочинений по разнообразнейшим вопросам. Греки и "франки" называли Нерсеса Ламбронского "вторым апостолом Павлом", дивясь его мудрости, учености и святости. Сторонником Нерсеса Ламбронского был католикос Григорий Отрок (Тга, ум. в 1193 г.), также написавший ряд сильных произведений. Напротив, ожесточенно боролись с унией Григорий Тутеорди, Давид Хобайрский и мн. др. Средние взгляды защищал Нерсес Благодатный, более замечательный как поэт. Всех писателей, вступивших в спор об унии, было очень много, тем более, что спор продолжался и после падения Киликийского царства (так, против унии, с особой силой писали Иоанн Оротанский, ум. в 1384 г., его ученик Григорий Татевский, ум. в 1411 г., Фома Мецобский, ум. в 1446 г., и др.). Эти вероисповедные споры придают

Tournebize, Dulaurier и др., а также на основании непосредственного знакомства с теми произведениями (напр., историей Матфея Эдесского, "Элегией" Нерсеса Благодатного, рифмованными хрониками и т. п.), которые даны у Dulaurier в переводе. Некоторые подробности см. в нашем очерке в сборнике "Поэзия Армении", где даны характеристики Нерсеса Ламбронского, Нерсеса Благодатного и др.

[стр. 100]

богословской литературе Киликии, по свидетельству знатоков, необыкновенную живость: то—не сухие рассуждения на отвлеченные темы, но одушевленная борьба за самые жизненные вопросы, "публицистика" того времени, со всеми характерными особенностями идейной полемики. Рядом с "публицистикой" расцветала в Киликии и литература научная. Среди киликийских историков головой выше всех выдается Матфей Эдесский, автор хронографической (погодной) истории, обнимающий события от 952 по 1136 г. Иногда сухой перечень фактов, история Матфея Эдесского, в отдельных частях (ближе к концу), становится оживленным и патетическим рассказом, местами даже ярко-поэтичным (два описания землетрясений), сохраняя везде эпический тон, напоминающий Моисея Хоренского. Григорий Иерей продолжил историю Матфея Эдесского до 1162 г., но сухо и сбивчиво. Характерны для киликийских историков рифмованные хроники, написанные в восточной манере—с одной рифмой, идущей иногда на протяжении нескольких тысяч стихов. Это—или перечни королей, с указанием на важнейшие события, или—подлинные эпические песни. К последнему роду относится "Элегия на взятие Эдессы" Нерсеса Благодатного и, менее поэтическая, "Элегия на взятие Иерусалима" (Саладином) Григория Отрока. Заслуживают внимания еще летописи Сембата Коннетабля (ум. в 1276 г.)и Мхитара Айриванского (по 1289 г.),"Всеобщая история" Вардана и др. О "Истории татар" короля Гетума I предполагают, что она была написана первоначально по просьбе папы Климента V, на французском языке, после чего переведена на латинский и армянский. Не всегда легко разграничить историков именно Киликийского царства от писателей Севера. В ту эпоху между древними армянскими областями(княжеством Захаридов) и Киликией существовали оживленные сношения, и писатели часто переезжали из Ани в Сис или из северных монастырей в южные, так что некоторые историки Киликии по происхождению были северяне. Во всяком случае, историческая литература в Киликии была представлена достаточно ярко. Рядом с ней процветали труды по


[стр. 101]

точным наукам, по медицине, по юриспруденции, переводы—с греческого, латинского и сирийского и т. п*. Большая часть научных работ Киликии погибла, но что они не были исключением, то доказывается существованием в Сисе ученой Академии, славившейся по всему армянскому миру широкой постановкой народного образования в королевстве, его постоянным общением с ученым миром Западной Европы и т. п.

Что до армянской поэзии, то пышный расцвет ее относится к векам уже после падения Киликийского царства, но в нем окрепли многие ее ростки. При дворе киликийских королей стихи были в моде, подобно тому, как на Западе государи покровительствовали трубадурам, минестрелям, мейстерзингерам. Киликийские поэты сделали много для теории стихосложения, придав ей ту определенность, которая чувствуется у позднейших армянских поэтов, сравнительно с рянними гимнами "Шаракана". Наиболее значительным поэтом Киликии был бесспорно Нерсес Благодатный, вообще один из плодовитейших писателей эпохи (ум. в 1173 г.). Поэмы Нерсеса Благодатного написаны с исключительным техническим мастерством, но дышат и трогательной задушевностью. Свое прозвание Нерсес получил столь же за кротость характера, как за "благодатное" изящество стиля, и его духовные песнопения остаются образцами религиозно-поэтического вдохновения; параллель его гимнам приходится искать в XIX в. у Верлэна. Естественно, что Нерсес создал целую школу поэтов, пытавшихся следовать по дороге учителя. Отрывочные данные, вроде "Песни на пленение Льва", показывают, что лирика вообще была в чести в Киликии, и, вероятно, все выдающиеся события времени находили при Сисском дворе своих "шансоньеров". Позднее, в последние годы Сиса, в нем появлялись и многие видные поэты Севера,

_____________________________

* Нам известно, напр., что Иоанн Ерзынкайский, выдающийся поэт и писатель Севера, приехав в Сис, ко двору Льва III, перевел там основное сочинение Фомы Аквинского "Summa Theologiae". Тому же автору принадлежат два сочинения по астрономии, одно в стихах, другое в прозе.

[стр. 102]

например, Иоанн Ерзынкайский, которому король Лев III устроил торжественный прием, показывающий, как уважали поэзию при дворе киликийских государей*.

Искусство киликийского периода еще недостаточно изучено. По образцам, дошедшим до нас через Ани и другими путями(киликийский ковчег короля Гетума, хранящийся в Эрмитаже, резьба по камню, миниатюры из евангелия короля Льва III и т. д.), можно утверждать, что оно никак не уступало северному. Но в Киликии до сих пор археологические работы, можно сказать, не начинались, так что мы можем судить лишь по показаниям современников, единогласно восхвалявших величие и красоту Сиса и других городов Киликийского царства. Без сомнения, напряженной государственной деятельности и богатой литературе соответствовало и высоко развитое искусство. Если мы примем это утверждение, опровергнуть которое можно только фактами, мы должны будем представлять Киликийское царство ХIII — XIV в.в., как один из центров духовной жизни всего человечества. Армения во второй половине средневековья сумела создать на Востоке очаг истинной культуры, выдерживая одна "борьбу со всей Азией". Такая борьба не могла кончиться иным, кроме трагической гибели; но достижения Киликии не должны были погибнуть бесследно, так как успели уже пустить прочные корни. Религиозно-философские идеи, приемы творчества и мастерства, создание литературы —уже были разнесена из Киликии по всему армянскому миру и могли, хотя с трудом, развиваться далее, то в монастырских кельях Севера, то в свободных армянских колониях Европы, Азии и, позднее, Америки...

Киликия, словно сознавая, что ей суждена краткая (для государства) жизнь, как бы с лихорадочной поспешностью стремилась проявить свое творчество во всех областях духовной жизни. Киликия создала свой государственный строй, пыталась на новых основаниях перестроить цер-

_____________________________

* Переводы поэм Нерсеса Благодатного и "Песни о пленении" см. в сборнике "Поэзия Армении".

[стр. 103]


ковь (уния), внесла свой вклад, в науку (киликийские историки), дала свою литературу, свое искусство, в то же время торопливо подводя итоги родной старине. Погибая, Киликия завещала свое наследие более счастливым (только относительно!) областям, где еще возможна была духовная работа,—и это наследие было ими сбережено, хотя бы и не полностью, среди гроз и бурь последующих веков, и послужило одним из оснований для нового возрождения национальной армянской культуры.

ГЛАВА IX.

Грузинский период армянской истории. Княжество Захаридов. Новый расцвет Ани.—Нашествия монголов и турок-османлисов.—Армения под властью турок и персов. Переход армянских областей к России. —События новейшего времени(1065 г.—1915 г.).— Культура Грузинской Армении.—Литература XII—X VII в.в.— Средневековая лирика.—Новоармянская литература.—Армянские колонии и армянское возрождение. (XIII—XX в.в.).

Одновременно с Киликийским царством, свет самостоятельной жизни, в XII в., вновь возгорелся и в пределах древней Армении.* Ани был взят в 1065 г. сельджукским султаном Альп-Арсланом; город оборонялся мужественно, но принужден был уступить силе. Тюрки безжалостно разграбили богатства столицы и перебили множество ее жителей. Через семь лет, в 1072 г., Арслан продал Ани эмиру Двина,—Абул-Сувару, из династии Шеддадидов. Эти Шеддадиды способствовали возрождению Ани, что стоит в связи с общим развитием городской жизни в мусульманских странах того времени. Город вновь обстроился; возникли в нем новые архитектурные памятники, носящие явные признаки воздействия ирано-мусульманского искусства; постепенно возродилась и торговля Ани, вновь ставшего в конце XI в. богатым и значительным центром Передней Азии.

_____________________________

* В дальнейшем мы основываемся на очерках Saint-Martin, И. Орбели, а также на "Истории Орбельянов" Стефана Орбельяни (XIII в.). Во всем, что касается Грузии (особенно в хронологических датах), мы следуем А. Цагарели.

[стр. 104]

Соперником Шеддадидов выступила христианская Грузия, где продолжала царствовать династия армянских Багратидов. К 1122 г. Грузия настолько усилилась, что грузинский царь Давид II Строитель мог отнять у мусульман Тифлис, а в 1124 г. и Ани, где оставил правителем своего сына. Анийцы с радостью приняли грузин, как освободителей от ига неверных. Освобождение, однако, было не окончательным. Уже в 1126 г. сельджуки вновь овладели армянской столицей, и в течение полустолетия Ани несколько раз переходил из рук в руки то к мусульманам, то к грузинам, подвергаясь тяжелым осадам. Грузинский царь Георгий III взял Ани в 1161 г., потом утратил его и вновь отвоевал в 1174 г. На этот раз грузины утвердились в городе довольно прочно. Правителями Ани были назначены князья Иван Орбельяни и Саргис Долгорукий (1174— 1184 г.), а, при преемнице Георгия, царице Тамаре (1184 — 1212 г.),—сыновья Саргиса, Иван и Захария.* Постепенно князья Долгорукие и их потомки (Захариды) получили в Ани силу и значение автономных правителей. Им приходилось продолжать борьбу с тюрками. Так, в 1209 г, ярдебильский султан, воспользовавшись отсутствием Долгоруких, напал врасплох на Ани и ограбил город. Долгорукие немедленно собрали войско, в свою очередь разграбили Ардебиль, взяли в плен самого султана и вернулись в Ани с богатой добычей. Продолжая свои походы, Долгорукие в начале ХIII в. отвоевали все владения армянских Багратидов, от Эрзерума до Сюнии.

Князья Долгорукие, правившие как вассалы Грузии, не раз потом титуловались "царями Армении." Но рядом с ними выдвигались и другие армянские княжеские роды, также державшие себя в своих владениях, как независимые правители. Таковы были князья Орбельяни, но, потеряв доверие Грузии, они выселились в Адербейджан, где получили владения в области Сюнии (1180 г.). По соседству с Сюнией находились владения князей Хаченских, но Долгорукие сумели привлечь их на свою сторону, породнив-

_____________________________

* И. Орбели предполагает, что князья Долгорукие—курдского происхождения, "Развалины Ани", 23.

[стр. 105]

шись с ними. С князьями возрожденного Лори Долгоруким пришлось бороться; им удалось захватить Лорийское княжество, и этот захват был санкционирован Грузией. Некоторую самостоятельность сохранили еще Чортуанелиды, в горном Сасуне,* считавшие себя ветвью Мамиконидов, и также Хедекиниды, на берегу Вана, из рода Арцрунидов. Но значение этих и других мелких князей меркло перед могуществом Долгоруких. Другие князья стремились лишь подражать пышности и утонченности двора Захаридов.

Ани в эту эпоху (с половины XII по XIV в) оставался центром армянской культуры на Севере, не переставая, расти и развиваться. Зависимость от Грузии чувствовалась слабо.** Город управлялся, вместе с князем, советом старейшин, ведавшим все дела и имевшим едва ли не больше значения, чем желания правителей. Целый ряд великолепных сооружений в городе возник именно в этот период; были построены новые церкви, обновлена городская стена, возведены многочисленные башни, сооружен прекрасный одноарочный мост и т. п. Наибольших размеров Ани достиг в ХIII в.: в нем числилось, по словам историков, свыше 100.000 жителей, 10.000 домов и, будто бы, 1001 церковь. В нескольких верстах от Ани была учреждена ученая Академия.—Все, что мы знаем о княжестве Захаридов, так же, как и армянская литература того периода, позволяют нам заключить, что к такому же процветанию приближались в ту эпоху и другие города Армении, для которых Ани являлся идеалом и образцом.

От Захаридской Армении до нас дошел ряд выдающихся исторических сочинений***, в том числе Самуила Анийского (хроника, доведенная до 1180 г.) и Мхитара Аний-

_____________________________

* См. поэму "Давид Сасунский", в сборнике "Поэзия Армении".

** И. Орбели отмечает, что на месте, в Ани, ни в надписях, ни в других памятниках почти не отразилось политическое господство Грузии. Грузинские надписи в Ани составляют редкое исключение.

*** Литературу Захаридской Армении мы излагаем по И. Орбели, а также на основании непосредственного знакомства с теми произведениями (напр., истории Кириака, Вардана и др.), которые имеются в русском и французском переводах. (См. Библиографию).

[стр. 106]

ского (хроника до 1193 г.). "Наиболее осведомленными" историками этой эпохи Н. Адонц называет Кириака (написавшего историю от Григория Просветителя до 1267 г.) и Вардана (с сотворения мира по 1265 г.), двух учеников ученого монаха Иоанна Ванакана, также писавшего исторические сочинения (которые не дошли до нас). К литературному кругу Ванакана относят и инока Малахию, написавшего историю монголов. К историкам Захаридской Армении относятся, как мы говорили, и некоторые авторы, писавшие о Киликии (напр. Вардан), так как родились и большую часть жизни провели на Севере. Затем на Севере было много историков местных, посвящавших свои труды истории отдельных княжеств и княжеских родов. Такова история Стефана Орбельяни о князьях его рода и др. Богословская литература в княжестве Захаридов была лишена той остроты, какую в Киликии ей сообщали споры об унии; но эти споры находили свой отголосок на Севере, где многие духовные писатели старались своим авторитетом поддержать южных борцов за национальные традиции. Имеются от Захаридской Армении и памятники научной деятельности—судебники, сочинения по математике, по медицине и т. п. В поэзии важнейшим явлением этого периода была окончательная редакция "Шаракана", книги, церковных гимнов, среди которых многие—высшего художественного достоинства.*

Искусства и ремесла также широко развивались в княжестве Захаридов и соседних, Сюнийском, Карсском и др. Раскопки в Ани** обнаруживают роскошные здания, различные приспособления цивилизованной жизни (водопроводы, бани, гостиницы и т. п.), богатые предметы дворцовой, церковной и частной жизни, причем, однако, не всегда лег-

_____________________________

* Русский перевод "Шаракана", Н. Эмина, М. 1916. См. также характеристику этих гимнов в нашем очерке в сборнике "Поэзии Армении".

** В описании Ани мы пользуемся содержательными брошюрами Н. Я. Марра "О раскопках в Ани" и И. Орбели "Развалины Ани", брошюрами "Анийской серии" и альбомом "Ани. Дворцовая церковь". (См. Библиографию).

[стр. 107]

ко различить вещи, относящиеся к эпохе Багратидов и к грузинскому периоду. Архитектура более древнего периода (Багратидского) обнаруживает византийское влияние, с развитием купола; позднее чувствуется влияние архитектуры восточной; в XII—ХIII в. в. появляются стрельчатые арки, и развитие зодчества уступает разработке деталей и богатству орнамента. Знатоки отмечают ряд интереснейших, в архитектурном отношении, церквей, сохранившихся (в развалинах) в Ани: тип круглой церкви (редкий в Армении), двухэтажный, где молельня утверждена на висящих арках ("Пастушья церковь"), церкви с колокольнями (с середины ХIII в.) и т. д. Сохранило Ани и образцы скульптуры, впрочем недостигшей самостоятельного развития в Армении, напр. монументальную, стильной работы, статую Гагика I (XI в.), барельефы на библейские темы и много тонкой резьбы по камню. Армянская живопись представлена в Ани стенописью и росписью по дереву (другие памятники сохранили еще армянскую миниатюру). Раскопки дворца в Ани (перестраивавшегося до ХIII в.) показывают большую роскошь: лепные украшения, роспись и позолоту стен, мозаику и т. д. Остатки разной домашней утвари также свидетельствуют о богатстве города, так как находят драгоценные женские украшения, все роды керамики, металлические сосуды, стеклянные люстры, туалетные принадлежности (много флаконов для духов), наконец, разнообразнейшие предметы, относящиеся к торговле и промышленности (инструменты разных ремесл, земледельческие орудия, гири) и т. п. Жизнь в Ани эпохи Долгоруких должно представлять как жизнь большого богатого центра, знающего роскошь и утонченность.

Тяжкий удар процветанию Ани и всей древней Армении нанесло монгольское нашествие, то самое, которое привело на Руси к татарскому игу. Походы Чингиз-Хана (1206—1227 г. г.) сокрушили Китай и Персию. В 1236 г. полчище монголов обложило Ани, взяло город приступом и предало его ужасному разгрому, от которого он уже не мог оправиться. Первое время монголы оставили в Ани правителями Долгоруких, но с течением времени это место стало

[стр. 108]

переходить к другим княжеским родам. Жизнь еще тлела в Ани и во всей Армении, в течение почти столетия, при преемниках Чингиз Хана, ослаблявших друг друга в междоусобиях. Но в XIV в. по всей Азии прокатилась новая волна монголов, предводимых "железным хромцом", Тамерланом или Тимуром (Ленгтимур, 1333—1405 г. г.). В народных преданиях армян нашествия Тимура оставили память, как эпоха беспощаднейшего разгрома. Ани еще раз подвергся разграблению, но уже раньше он был опустошен целым рядом тяжких землетрясений. В последующую эпоху (XV в.) Ани переходил от одной монгольской династии к другой, но продолжал существовать как торговый город. Еще в середине XV в. в Ани чеканилась золотая монета, образцы которой дошли до нас.

Окончательное сокрушение последних ростков самостоятельной национальной жизни в Армении было совершено турками-османлисами.* Турки-османы, сменившие сельджуков, начали свое завоевание еще в XIV в,; к концу этого века они уже были властителями Малой Азии и Балканского полуострова (битва при Никополе 1396 г.). Победы Тимура временно ослабили турок (битва при Ангоре 1402 г.), но скоро они оправились, и их султаны, Мурат II, Магомет II и др. продолжали завоевания. В 1453 г. был взят турками Константинополь и прекратилось существование Византийской империи. Султан Селим I, недо-вольствуясь своими владениями в Европе, устремился на Азию. В 1513 г. он разбил персов; в 1514 г. им был завоеван Адзербейджан; в следующем, 1515 г., Грузия и Курдистан; позднее Сирия и Египет. Вся Передняя Азия оказалась в руках турок, и на нее спустился глубокий мрак дикости и невежества. Гораздо менее, чем сельджуки и монголы, турки-османы были склонны к культурной жизни: их призвание было сокрушать и уничтожать, и тяжесть такого гнета пришлось изведать всем завоеванным ими народам, в том числе —армянам.

Дальнейшая история армян есть история медленного

_____________________________

* В хронологических датах и транскрипции имен, во всем, что касается мусульманского Востока, мы следуем А. Рамбо и А. Крымскому.

[стр. 109]

возрождения. Единственной связующей силой для всего армянского народа являлась.в те темные века национальная церковь и прежде всего ее представитель—"католикос всех армян"*, престол которого в 1441 г. был перенесен в Эчмиадзин. Католикосы были единственными представителями народа пред лицом шахов в Персии и султанов в Турции. Но между Персией и Турцией неоднократно возникали войны, театром которых оказывались армянские земли, беспощадно опустошавшиеся той и другой стороной. За опустошениями следовали голодные годы, так как поля оставались необработанными. История Аракела Тавризского (ум. в 1670 г.), со слов летописцев, передает длинный ряд самых ужасных фактов насилия. В 1518 г., рассказывает историк, мусульмане собор в Амиде (Диарбекире) превратили в мечеть. В 1519 г. султан Селим разгневался и отнял у христиан детей-мальчиков. В 1533 г. мусульмане сожгли такого-то инока; в 1535 г.—такого-то священника. В 1550 г. в Эрзеруме перебили столько-то человек,—и т. п**. К этому присоединялась политика султанов, выселявших десятками тысяч жителей Армении в другие области. Так, напр., в 1580 г. султан Мурат III выселил 60.000 человек из области Айрарата. Цветущие провинции, где стояли когда-то богатые города, обращались в пустыни. Ани в XVI в. представлял собою жалкую деревушку, а позднее— только грандиозные развалины, в которых уже никто не жил.

В этот тяжелый период единственной областью, где армянский народ мог проявить свободное творчество, оставалась литература***. Укрываясь за монастырскими стенами,

_____________________________

* Перечень католикосов, с 276 по 1780 г., у Saint-Martin, I; перечень католикосов Сиса также у Dulaurier.

** факты мы берем у К. Костаньянца, из его работы: "Соловей и Роза". К положению армян в XVI в." М. 1913.

*** Литературу XIV—XVIII в. мы характеризуем на основании тех источников, которые указаны в нашей Библиографии при сборнике "Поэзия Армении", и на основании непосредственного знакомства особенно с произведениями поэтическими, в переводах (французских, немецких G. Chalatianz, английских, итальянских, русских) и в оригинале.

[стр. 110]

армянская мысль продолжала гореть ярким пламенем. Монастыри стали центрами просвещения: Ахбат-Санаинский, Гетик, Гладзор, Татев. Подавляемые иноверными, армяне Севера тем настойчивее защищали свои национальные традиции. На Севере нашлись самые красноречивые борцы против унии, писавшие в годы, когда Киликия доживала последние часы, а Захаридское княжество было уже во власти монголов. Продолжая дело Нерсеса Ламбронского и Давида Хобайрского (из Санаинского монастыря), унию громили: Нерсес Мушский (из Гладзора.ум. в 1284 г.), Исай из Нича (ум. в 1339 г.), Мхитар Сасунский(ум. в 1337 г.), Иоанн Оротанский (ум. в 1384 г.), Григорий Татевский (ум. в 1411 г.) и др. Не прерывали своей деятельности и историки: уже в XV в., при турках-османах, Фома Мецобский (ум. в. 1446 г.) написал свою "Историю Тамерлана и его преемников"; в других монастырях составлялись хроники или писались продолжения к историческим трудам прошлого: так, напр., хроника Самуила Анийского была продолжена сначала до 1335 г., потом до 1424 г., наконец, даже до 1665 г. В XVII и XVIII в. в., в т. наз. Эчмиадзинский период (когда престол католикоса был перенесен в Эчмиадзин), были составлены хроники Иоанна Тцарского (от 1573 по 1600 г.), Аракела Тавризского (от 1586 по 1628 г.), Захария Диакона (от 1634 по 1700 г.), Авраама Критского (ум. в 1736 г.) и т. п. В монастырях писались и сочинения научные, делались переводы с других языков (напр. сочинения Иоанна Ерзынкайского), составлялись комментарии к древним памятникам, переписывались замечательные сочинения прошлого,—вообще литературная жизнь не умирала, несмотря ни на какие внешние удары, доказывая, что жив и дух армянского народа.

Замечательно, что именно в эпоху крайнего угнетения свободной жизни высшего расцвета достигла армянская лирика, оправдывая слова поэта: "Чего нам нельзя запретить, что с запретом всего несовместней, это—песня!" (А. Фет). В то самое время, когда Запад начинал дышать первыми веяниями обновляющего Возрождения, в Армении, казалось бы отброшенной ко дням Атиллы и вандалов, тоже зазвучали песни, призывающие к радостям жизни, про-

[стр. 111]

славляющие вечную прелесть природы и всепобеждающее счастье любви. На основе гимнов "Шаракана" и технических завоеваний киликийских поэтов выросла на Севере новая школа поэтов, культивировавших преимущественно любовную лирику, затем лирическую сатиру и стихи гномические. Большею частью монахи того или иного монастыря (ибо вне монастырей не было и просвещения), эти поэты XIV—XVI в. в. сумели сочетать пышные восточные формы поэзии (арабской, персидской, вырабатывавшиеся, впрочем, одновременно с армянскими) с глубиной чувства и с серьезностью замыслов. Эта средневековая армянская лирика, полумонастырская по своим авторам, едва ли не высшее, чего достиг армянский народ в области поэтического творчества. Начиная с Фрика (ум. в 1330 г.) и Иоанна Ерзынкайского (ум. в середине XIV в.), идет длинный ряд высокоталантливых лириков: Константин Ерзынкайский, Аракел Багешский, Мкртич Нагаш, Кэробэ, Ованнес Ерзынкайский, Ованнес Тылкуранский, Наапет Кучак, Григорий Ахтамарский и мн. др.* Их поэзия, драгоценная по своим художественным достоинствам, дает в то же время не мало и историку, так как рядом с песнями любви и счастья в ней неизбежно звучат и горькие жалобы на страшную современность. Позднее, через посредство "ашугов", бродячих певцов, перенявших многие формы монастырской лирики и сливших ее с традициями народной песни, эта поэзия XIV—XVI в. в. (впрочем, имевшая своих представителей и в XVII в.) влилась в русла новоармянской литературы. Эта новоармянская литература зародилась уже не в областях исторической Армении, а в ее колониях. Невыносимые условия жизни в древнеармянских провинциях и в бывшем Киликийском царстве вызвали, в XVII—XVIII в. в., усиленную эмиграцию армян. В Индии (в Дели, Бомбее, Мадрасе, Калькутте), на Зондском архипелаге, в Сиаме, в Китае, даже в Тибете, возникли армянские колонии; такие

_____________________________

* Подробные характеристики поэтов и переводы их поэм см, в сборнике "Поэзия Армении". Там же характеристика новоармянской литературы.

[стр. 112]

же колонии образовались во всех столицах и больших городах Западной Европы и России, в Северной Африке, потом в Америке и в Австралии. Эти колонии и послужили, ячейками, в которых зародилось новое армянское возрождение.* В частности возродилась и литература, которая стала пользоваться уже не древним умершим языком (гра-пар), и не тем "средним" языком, на котором слагали свои, песни средневековые лирики, но новым, разговорным языком, выработавшимся в последние 2—3 века. По особенностям, двух главных диалектов, новая армянская литература разделилась на две ветви: западную (центры которой были в Константинополе и в столицах Западной Европы) и восточную (русских армян). Громадную роль в истории этого возрождения как обще-культурного, так, в частности, литературного, сыграло братство мхитаристов, основавшееся сначала в Венеции, потом и в Вене... Но история этого возрождения уже выходит из рамок нашей "Летописи".

Между тем древняя Армения, тяжко угнетаемая своими поработителями, не переставала в то же время делать отчаянные попытки облегчить и улучшить свое положение. Начиная с XVI в. идет длинный ряд обращений армян через своих католикосов к единоверным христианским народам с мольбой о помощи. Уже католикос Стефан V (1541—1556 г. г.), человек очень ученый, в юности живший в Европе, в конце жизни вновь отправился на Запад, в Венецию, где жило уже немало армян-эмигрантов, надеясь через папу обратить внимание держав на бедственное положение армян. Но обращение армян к венецианской республике, союзнице Турции, сильно раздражало персов, и начались новые избиения: персы жгли монастыри, оскверняли церкви, убивали священников, выжигали посевы и т.д. Турция, побуждаемая Венецией, вновь об'явила войну Персии, что повело опять к новому опустошению армянских областей. Эта война длилась до 1550 г. Преемник Стефана, католикос Михаил Севастийский (1556—1570 г.г.) решил отпра-

* Характеристика того значения, какое имели колонии в деле армянского возрождения, см. книгу „Chants popularies Armeniens". Р. 1903.

[стр. 113]

вить в Европу новое посольство, с Абгаром Токатским (впоследствии: основатель первой армянской типографии) во главе. Сходные попытки возобновлялись в течение всего XVII в. Европейские государи иногда, действительно, выступали ходатаями за армян перед султаном или шахом, но всегда имея в виду исключительно армян, принявших католицизм (таково было, напр., письмо Людовика XIV к шаху Аббасу). Новая ориентация возникла для армян в связи с посольством, организованным в конце XVII в. католикосом Яковом IV (1665 — 1680 г г.), который и сам принял в нем участие*. Посольство распалось, так как Яков IV скончался на пути в Константинополь. Но один из членов этого посольства, князь Ори, позднее явился в Россию, лично представился Петру Великому и просил его о помощи армянам. В 1722 г. Петр выступил в поход против Персии. Грузины и армянские князья (мелики), собрав вооруженные силы, решили помогать русским. На короткое время армянский мелик Давид-бек, после побед Петра, добился признания независимости своего княжества (1722—1728 г г.). Однако, после мира, заключенного Россией с Персией, персы вновь уничтожили последнее самостоятельное армянское княжество**.

Одно время изъявляла готовность оказать вооруженную помощь армянам Екатерина II, но русские войска, которыми начальствовал Валериан Зубов, по смерти императрицы, были отозваны, и армяне поплатились за свое восстание новым опустошением страны (1796 г.). Только при Александре I, после турецкой войны, по Гюлистанскому договору (1813 г.) часть исконных армянских областей была присоединена к России. Другие армянские области, ханства Эриванское и Нахичеванское, вместе с городом Эчмиадзином, перешли к России при Николае I, после персидской войны, по Туркманчайскому договору (1828 г.), причем в

_____________________________

* Мы основываемся на обстоятельном труде Г. Эзова, "Сношения Петра В. с армянским народом". С.-Пб. 1898.

** История восстания Давид-Бека написана со слов очевидна, купца Шахумяна (ум. в 1751 г.); французский перевод истории, Броссе, издан в Пб. 1874—76 г.

[стр. 114]

пределы России тогда же переселилось из армянских областей, оставшихся за Персией, до 40.000 человек*. После турецкой войны и Адрианопольского мира (1829 г.) в Россию также хлынула волна армянских эмигрантов из турецких областей, как говорят, до 90.000 человек**. Наконец, после войны 1878 г. к России перешла Карсская область с территорией города Ани и развалинами самой столицы, которые с тех пор стали доступны для археологов ***.

Что касается армян, оставшихся на территориях Персии и Турции, то бедственная судьба их (особенно турецких армян) достаточно известна****. Россия после войны 1878 г. намеревалась включить в условия мира с Турцией определенные гарантии для армян турецких подданных. Но мирный договор был изменен Берлинским конгрессом, сведшим почти на нет все эти гарантии. Невыносимое положение армян, которое в 1894—1895 гг. выразилось в массовом избиении народа (Сасунская резня и др.), повело к вооруженному восстанию. Армянская крепость Зейтун в течение трех месяцев (октябрь—декабрь 1895 г.) противостояла усилиям турецкой армии,но в конце концов армяне должны были уступить огромному превосходству сил*****. Наконец, неистовства турок в Армении вызвали вмешательство европейских держав. Турции был пред-

_____________________________

* Памятником этого события, между прочим, осталось подробное описание присоединенных к России армянских областей, исполненное И.Шопеном. (См. Библиографию).

** Цифры взяты нами из брошюры Н. Лагова.

*** Результаты раскопок изложены в указанных выше брошюрах Н. Я. Марра и И. Орбели. Большинство открытых вещей собрано в Анийском музее, каталог которого составляет вып. I—II "Анийской серии". До сих пор (1917 г.) раскопана далеко не вся площадь древнего города.

**** Мы пользуемся в дальнейшем брошюрами Leart и Костансона, где собран богатый материал по армянскому вопросу в начале XX в.

***** История восстания Зейтуна рассказана Aghassi: его книга—подлинная героическая эпопея, захватывающая читателя, как увлекательный роман и потрясающая, как скорбная действительность. См. также "Зейтунский марш" и др. стихотворения в сборнике "Поэзия Армении".

[стр. 115]

ложен ряд реформ, которые, Однако, были выполнены лишь частью. В 1913 г. Россия выступила с новыми энергичными представлениями, которые, в значительной части, и были приняты Турцией по акту 26 января 1914 г. Великая война наших дней прервала исполнение этого акта. Как известно, в начале войны часть армянских земель (до области Вана) была занята русскими войсками, в других же турки продолжали свою прежнюю политику, не останавливаясь перед такими грандиозными избиениями, на которые не отваживался и Ленгтимур*41. 1914 г.

_____________________________

* Мы уже не имели возможности использовать "Синюю книгу" 1915 г., по армянскому вопросу, где собраны факты, поистине ужасающие, по своей невероятной жестокости. Что бы ни говорили защитники турок, как бы ни ссылались на доводы "государственной необходимости", ничто не может оправдать массовых избиений, опустошения целых провинций, обрекания на голодную смерть изгоняемого населения деревень и городов и т. под. Вовсе не фантастичен подсчет, указывающий, что в начале современной войны в турецких областях, от казней, от убийств, от голода, от истощения, в пожарах, на пути в ссылку в пустынях, назначенных для жительства и т. под. погибло свыше миллиона душ армянского населения (другие источники указывают до 2.000.000 человек). Уже близкое будущее должно показать, чем будут вознаграждены Армении эти непомерные испытания: возрождением политической независимости? созданием из армянских областей федеративной единицы? их автономией? или, наконец, только новым дроблением национального организма?

Дополнительная информация:

Источник: Валерий Брюсов."Летопись исторических судеб армянского народа", Издательство Армфан-а, Ереван, 1940
Сканирование, распознавание и корректировка: Лина Камалян

См. также:
Design & Content © Anna & Karen Vrtanesyan, unless otherwise stated.  Legal Notice