КОРОННЫЙ НОМЕР
«Фух!» - произнес он мысленно, собираясь исполнить свой любимый номер. На
одном столике стоял белый цилиндр, на другом - черный. Опустив кролика в белый
и улыбнувшись, он произносил «фух!» и вынимал кролика из черного цилиндра.
Номер шел уже давно и успел изрядно надоесть публике. Однако она хлопала,
потому что так было принято, существовала некая взаимная договоренность. Люди
построили цирк - место, где собираются и смотрят зрелища, аттракционы, разные
манипуляции и хлопают. Если бы они вдруг вздумали нарушить эту условность,
то номер оказался бы совершенно ненужным. Впрочем, зрителям было приятно уже
оттого, что все идет своим чередом, все на месте: освещение, манеж, фокусник,
цилиндры, кролик, униформисты, администратор, выходы... Однако более всего
радовался фокусу сам фокусник. Он еле сдерживал ликование, стараясь, чтобы
лицо не расплывалось в улыбке, когда он вытаскивал кролика. Он испытывал благоговение
перед собственными действиями и перед тем, кто придумал этот фокус.
Но в ту минуту, когда он сказал себе «фух», перед тем как кролику очутиться
в другом цилиндре, он вдруг ощутил прилив такого вдохновения, что оно вызвало
совсем неожиданное ощущение - внезапно его охватила грусть. Он на миг замер,
с полуулыбкой глядя на съежившегося кролика. Вот сейчас он произнесет «фух!»,
и кролик окажется в другой шляпе. И тут он по-новому удивился тому, что кролик
вообще существует. «Фух!» - и из ничего возник кролик. Кролик сам по себе
- это уже фокус, даже чудо, и не имеет никакого значения, очутится он в другом
цилиндре или нет. Разве в этом фокус? Взгляд его задержался на собственной
руке. «Фух!» - и он родился, «фух!» - и попал в тюрьму ни за что ни про что.
Там познакомился он с фокусником, и тот научил его разным манипуляциям. А
выйдя из тюрьмы, он сам стал показывать трюки. Если бы не этот фокус с попаданием
в тюрьму, вряд ли он стал бы фокусником. И он был доволен, что попал в тюрьму.
Смешно, конечно, но это было так. В нем вдруг возникло странное ощущение,
что все вокруг хорошо, что он любит всех. Любит не только людей и животных,
небо и землю, но и что-то еще большее. Это большее было трудно выразить словами.
Оно было внутри него, и он сам входил в него как часть в целое. Его охватило
огромное воодушевление, возникло сознание своей силы, своей правоты... Словно
внезапно границы возможного раздвинулись, узкие рамки вдохновения стерлись,
и он понял, что может все. Может сделать видимым для других и осязаемым любое
свое чувство, свою доброту и любовь. Любовь и доброта всесильны, они даже
могут обрести плоть! Истинная любовь и доброта способны творить чудеса, они
настолько могущественны, что дают начало всему телесному. Лысый фокусник произнес
мысленно «фух!», и в центре манежа появился большой кролик. Вдохновение его
было сдержанным, но странно глубоким и необъятным... Он еще раз сказал «фух!»,
и на арене словно из-под земли вырос белый конь. Это могли заметить лишь немногие,
и он сам не сразу догадался, откуда этот конь. Он оглянулся - двери цирка
заперты, униформисты, зевая, глазеют по сторонам. Он сосредоточился, сказал
себе «фух!» - и на манеже появилась вторая лошадь, горячая гнедая. Фокусник
догадался - его любовь обладает свойством материализоваться. Вот, пожалуйста,
к вашим услугам! Он уже чувствовал, как в нем совершается переход от этого
«пожалуйста» к делу. Почему все оказалось так просто, откуда шла эта легкость?
Он, больше не задумываясь, сказал «фух!», и в центре манежа родился красный
конь, пламенный, как его любовь, и вихрем понесся по арене. Удивляться не
было времени. Он повторил заветное слово - появился новый конь. Это была жизнь
- насыщенная, полная любви! Точно его внутренняя теплота и чувства сжались,
как газ, который, сгустившись, превращается в нейлон. Чувства сконцентрировались,
превратились в плоть и кровь, в живого скакуна!.. Он познал настоящую жизнь,
его обычное удивление улетучилось, все прежнее существование исчезло - все
страхи, половинчатая любовь, полуправда... Уж с ними бы он ничего не сумел
создать!.. Проклятье, проклятье! Как же это просто: «фух!» - и вновь появляется
конь! Фокусник отбросил в сторону трость и галстук, он стоял со спутанными
волосами и командовал конями, создавая все новых и новых. Скакуны как будто
рождались из него. А внутри него горел пожар, его просто распирало от любви,
поразительной любви! Он знал, что из накопившегося в нем чувства может сотворить
что угодно. Это было чудо.
Арена заполнялась скакунами, а он все продолжал их создавать. Но зрелище стало
утомлять зрителей. Коней перевидали они сегодня предостаточно. Кто-то поднялся,
направился к выходу. Администратор незаметно подошел к лысому фокуснику и
будто между прочим прошептал: «Послушайте, так нельзя... Надо же знать меру».
А фокусник ничего не замечал и не слышал. Кони - красные, тусклого золота,
вороные, помесь огня и угля, с бронзовым, стальным блеском - смешались на
манеже и кружились рядами - одни вправо, другие влево, третьи снова вправо...
Манеж горел, бился и стучал, как огромное сердце...
Фокусник имел очень забавный вид, полы рубашки выглядывали из брюк, глаза
горели от возбуждения. Радость его была смешна, были смешны его лысина и движения.
Он размахивал руками и мысленно твердил свое «фух!». А зрители устали, и самые
бесцеремонные покидали цирк.
Они не видели чуда, им нужен был фокус.
| Дополнительная информация: |
| Источник: Агаси Айвазян. «Кавказское эсперанто». Повести, рассказы. Перевод с армянского. Издательство «Советский писатель», Москва, 1990г. Предоставлено: Ирина Минасян |
| См. также: |
|
Интервью Наталии Игруновой с Агаси
Айвазяном. |